— Жаль, что с нами нет источника этого вещества, — печалится Лиси, нитями пощупывая слизь уули. — Мне нужны железы, чтобы разобраться в кое-какой специфике состава и модифицировать его в себе.

— В Долине можем наткнуться на тварей, что эту слизь выделяют. Успеешь еще исследовать их железы, — ободряю ее.

Уровень над Совершенством такой же, как у захваченного скружа. Своего не имеет. Он ей, походу, и не нужен. Она развивается по каким-то другим критериям.

— Это не скружи, — заключает Леха, долго рассматривая странные коконы, что отличаются от куколок размером и формами.

Глава 17(1). Не пинайте кокон

Локация «Джунгли Вечного Сумрака».

Начало входа в пещеру, где пропали приспешники Неназываемого.

Ответственный за поимку Неназываемого троарец по имени Вольгар сурово взирает на вход в пещеру и ждет отчета отряда разведчиков. Те смогли пролезть через небольшой лаз, разобранный после завала. Людишки должный встать на след потенциального Неназываемого. И доложить Вольгару об этом. Тогда он, один из истинных богов для этих жалких полуразумных, догонит свою цель и уничтожит. Естественно, когда пещеру как следует расчистят, и можно будет пройти по ней не сгибаясь.

Надежда, что Неназываемого завалило камнями не оправдалась. Разведчиками обнаружены обрывки вещей дальше по туннелю. Хотя, завал еще разбирают. Может там найдутся трупы приспешников.

Вдруг из пещеры появляется запыленный человек. Один из отряда разведчиков.

Спешит сообщить, что взяли след Неназываемого?

Это будет хорошей новостью.

Но человек поглядывает на одного из своих истинных богов испуганно, как затравленная псина.

— Докладывай, — нетерпеливо командует Вольгар.

Но старается, что бы это выглядело величественно и грозно.

— Там это… — сглатывает и опускает взгляд человек.

— Не мямли! — рявкает бывший гражданин некогда великой Троарской Империи.

— Наш отряд в клочья разорван… — снова разведчик не находит в себе сил договорить.

— Кем? — чуть ли не рычит Вольгар.

Человек тяжело выдыхает и как на духу выдает.

— Наш отряд в клочья разорван презренной килькой!

— Это не скружи, — заключает Леха, долго рассматривая странные коконы, что отличаются от куколок размером и формами. — Трупы других существ.

— Да, — соглашается Лиси. — Я уже проверила их. Разные виды. У большинства из заключенных в коконы существ, ткани разрушены до рыхлого желеобразного состояния. У некоторых процесс разрушения только начался.

Подхожу к одному из коконов. Осторожно пинаю его ногой. Он переворачивается на другой бок. А в нем слышится какое-то булькание. Тут, похоже, стадия зашла дальше, чем рыхлое желе.

— Консервы что ли? — спрашиваю, догадываясь для какой цели запасены трупы.

Мой фокус с пинанием кокона решает повторить Писс-Дум. Ударил он сильнее. «Снаряд» ударяется об камень. Появляется крупная рваная щель в волокнистом покрытии. Оттуда медленно вытягивается желеобразная хрень, по цвету и строению некогда бывшая глубокогрунтовой медведкой, что атаковала нас у входа в пещеру еще в джунглях.

— О, — улыбается хоббит, — опыта чутка капнуло.

Гон-Донн, видимо, не собирается отставать от брата в добыче опыта путем вандализма. И более радикально подходит к уничтожению «консервы».

— Аккуратней! Этот…

Лиси не успевает предупредить полурослика. Тот с силой опускает ногу на ближайший кокон.

Тот лопается словно наполненный водой презерватив, брошенный на асфальт с балкона многоэтажного дома. Только в коконе нихрена не вода. А густая пахучая темная жидкость. Она обливает Гон-Донна с головы до ног.

— … уже спелый, — заканчивает Лиси. — Внутри образовался бульон.

На хоббита жалко смотреть. Стоит весь мокрый и вонючий. Видно, как меняются эмоции на его лице. Полурослик хочет что-то сказать. Даже крикнуть. Но, видимо, он не находит нужных слов для выражения своих чувств.

А Писс-Дум в это время начинает ржать. Заразительно так. От чего прорывает остальных.

Я, конечно, понимаю, что смеяться над товарищем, попавшим в беду, неправильно. Но сейчас, несмотря на это понимание и попытки сделать морду кирпичом, срываюсь на смех.

Не, ну, эту обиженную рожу, играющую желваками и хлопающую глазами и ртом, а также замершую в одной позе фигуру, напоминающую нашкодившего ребенка, видеть нужно.

Дружный ржач доходит до того, что стены начинаю вибрировать…

Стоп!

Странное замечаю не только я. Смех быстро сходит на нет. Ни у всех сразу, но примерно в одно время. Вибрация мне не показалась. А еще на грани слышимости доносится еле различимое скрежетание камней.

— Не к добру, — комментирует Буги моими же мыслями.

Ощущение, словно сотни скружей, перебирая лапками, спешат куда-то. И, скорее всего, сюда. Звук раздается из туннеля над головой.

— Вот теперь точно валим! — опережая меня, предлагает Писс-Дум.

Сука! Эту разумную идею должен был сказать я.

И мы валим. Обратно в тот проход, по которому пришли. Но самое хреновое то, что множественное скрежетание доносится и спереди. Мы это понимаем уже пробежав какое-то время по тоннелю.

Первая же встреченная развилка состоит из шести ответвлений. Четырех, достаточно крупных, чтобы пройти человеку, и двух, через которые могут протиснуться хоббиты ползком.

Вот из этих двух маленьких, а также двух больших, один из тех, по которому мы пришли, доносится скрежетание и идет легкая вибрация. Из остальных выбираем тот, что ведет налево. Потому что он еще и поднимается наверх.

— Что будет, когда скружи обнаружат разбитую крупную кладку? — интересуется Закко.

— Скорее всего, объявят охоту за вандалами, — сообщаю я. — И начнут их искать всем выводком, ульем… Или как они свое семейство называют?

— Чувствую этим вандалам не повезет, — вздыхает полудроу.

— Если что, это были не мы, — заявляет Гон-Донн. — Пусть других ищут и наказывают.

— Вот когда догонят, им это и расскажешь, — предлагаю ему.

А он, понюхав сырой рукав, добавляет.

— Фу! Надеюсь, вандалов будут искать не по запаху.

Глава 17.2

Походу, не по запаху.

Так-то мы уже давно петляем по тоннелям и развилкам, а нас толпа скружей до сих пор не нагнала. Имели бы твари чутье, схожее с собачьим, мы бы уже были выслежены.

А так попадаются только одиночки. Максимум парочки. Но на них первыми выскакивают Лиси и Ктулху в образе таких же рако-крабо-медведок. И быстро убивают мобов, пока те еще не успевают осознать, почему сородич не идет на контакт, а за каким-то фигом атакует.

— А вам не кажется, что вибрация усилилась? — через некоторое время интересуется Закко.

— Ай! — первым на вопрос откликается Буги, в очередной раз лбом собравший нависающий с потолка камень. — У меня и без вибрации с каждым ударом в голове звенит все сильнее и сильнее.

Не везет ему. Ни с его телосложением петлять по узким, корявым и извивающимся пещерным проходам.

У того же Закко хоть и комплекция красивого атлета, но атлета худощавого. Полудроу в плечах уже, чем я. И ниже ростом. И видит в темноте лучше.

Он, да хоббиты самые приспособленные для похода по такому подземному терренкуру. А крупногабаритных разумных тропа излечивает от самого главного заболевания и бича человечества, что его губит. От интеллекта. Боюсь, через десяток ударов, у здоровяка будет бесполезно спрашивать ответ на какой-либо довольно простой вопрос. Например, два плюс два.

Я бы после такой хедстоун терапии точно бы не смог посчитать.

— Да, — отвечает на вопрос Лиси. — Колебание камня сильнее. Я проанализировала его. Такой эффект может создавать одновременное многочисленное цоканье лапок скружей. А увеличение этого колебания дает знать, что волна этих тварей, несущих нешуточную угрозу нашей жизни, ближе к нам, чем раньше.