Мы в этот момент покидаем широкую пещеру и скрываемся в загибающемся боковом проходе.
Звук мощного столкновения сотрясает пространство. Стены, пол и свод трясутся. Мы, пытаясь удержаться на ногах, спешим отдалиться от входа. Камни, падающие сверху, больно бьют по спине, голове, ногам. Скрежет, треск и грохот сливаются в один звук, усиливаются. Пыльная воздушная волна подхватывает нас и бросает вперед. Становится очень темно.
Глава 36(1). К свету
— Аа! Моя задница! — раздается в темноте и пыли.
Ну, как темноте? Тут почти нет светящейся растительности. А что есть, накрыто слоем каменной пыли. Но глаза, модифицированные Системой, все равно кое-что да видят.
— За что? Ну, почему по заднице? — продолжает жаловаться Гон-Донн, держащийся за пятую точку.
Мы начинаем подниматься и отряхиваться. И искать глазами друг друга. Вроде все живы?
— А тебе нужно было, чтобы по голове? — спрашивает брата Писс-Дум.
— Голова у меня крепкая, — отвечает ему Гон-Донн. — А задница мягкая. Оо… Моя задница!
— Задрал уже, — шикает на него Закко. — У меня, вот, коленка болит. Я же не ору, как потерпевший.
— Знаешь, какой здоровенный каменюка мне по заднице прилетел⁈ — хоббит раздвигает руки стороны на максимально возможное расстояние.
Таким булыжником его в лепешку должно было расплющить.
Хоббиты целы, не считая задницы Гон-Донна. Закко, Леха, Буги тоже. К нам подходит чувд, то есть Лиси. Вот Кеша пытается стряхнуть с головы кучу пыли.
— Ктулху⁈ — зову питомца. — Кту-улх-у-у!
— Мрраа-а-аззь⁈ — помогает мне в поисках Кеша.
— Ктулху!
Ты где, блин, засранец?
Куча камней, как казалось ранее, приподнимается. Это оказывается весь запыленный чувд. Держится за голову. На лбу потеки крови. Шатается.
В таком состоянии и не узнать в нем пастуха, которого захватил краказю.
— Чего молчишь и не откликаешься? — обращаюсь к нему.
— Меня Ктух звать, — мрачно и обиженно бросает он, — а не Ктулху.
Первое мгновение стою опешив.
— Он че, разговаривает⁈ — так же в замешательстве спрашивает Закко.
Осознание ко мне приходит за долю секунды, как чувда передо мной сотрясает разряд молнии, что протянулась от оставшегося за спиной завала. И пока бледноглазый дергается от напряжения, опускаю на его макушку каменную бутыль.
Ктух, чувд 17 уровня погиб.
Подползший от завала Ктулху дотягивается щупальцами до шеи чувда. Елозит ими немного и подтягивает к себе. Не забыв при этом укоризненно посмотреть на меня.
Приходится пожать плечами, поняв причину.
— Откуда я знал, что ты это тело собираешься захватить? — поясняю питомцу. — А где старое потерял?
Одно из щупалец краказю указывает в сторону завала. Понятно.
— Не переживай, — подхватываю питомца на руки. — Знаешь, сколько тут уродов всяких обитает? Успеешь подобрать себе нормальное монструозное тело.
— Схватка продолжается, — сообщает Закко, прильнувший ухом к камням, что засыпали проход.
Я ничего не слышу, но полудроу доверяю.
— И червь жив, — добавляет он.
Значит завалило только этот проход. Скорее всего, троарцы тоже живы. А это означает, пора валить.
Помню, что Макс рассказывал про этих усачей, когда посетил их корабль. Это было в бытность, когда я был… ээ… Скажем так, великим и могучим таким… Гордым, с ярким оперением, алым гребнем предводителя на голове.
Короче, стыдно себе признаться, но я был рыжим петухом. Мда…
В общем, Макс, вернувшись с корабля троарцев, успел рассказать, как с ними сражался. Вернее, как один из усачей его колошматил. Другие просто занимались своими делами. Парень же ничего путем не мог сделать в ответ.
А ведь Макс в тот момент был в просто отличной боевой форме. Да, что там⁈ Он мог против армии выйти. И чуть ли ни в одиночку всем отвесить звездюлей. В общем, крут был парень, в теле которого я сейчас нахожусь. А я еще не достиг тех высот. Мне еще до того могущества далеко.
Троарец, что за нами охотится, не один. Их, блин, много.
А раз так, то… Валить, валить, валить отсюда! И поскорее!
Что мы и делаем.
Периодически нам попадаются совсем небольшие группы чувдов. Часто — вообще одиночки. Мы больше не таимся. Гасим всех, кто нам мешает. С шумом проламываемся вперед. Так-то у чувдов есть проблемы посерьезней, чем наша небольшая команда. Один Всепожрун, бушующий в пещерах ниже, чего стоит.
Наша скорость неплохо так возросла и в какой-то момент… перед глазами проявляется крупное полупрозрачное сообщение.
Локация: «Долина Студеного Пика».
Да, вокруг еще лабиринты пещер. И стало лишь чуть прохладней. Но мы на верном пути.
— Там свет! — Закко указывает на один из проходов, когда доходим до развилки.
Действительно, свет. И кажется, будто в этом свете медленно опускаются и поблескивают снежинки.
Глава 36(2)
— Ура! Выход! — ускоряется Закко.
Мы бежим за ним…
— Это не выход, — расстроенно проговаривает Гон-Дон, когда вбегаем в проход с высоким кривым сводом, — а какое-то нае… нае…ярчайшее обманство.
— Отстой, — сплевывает Писс-Дум.
Я тоже расстроенно гляжу на колодец над головой, уходящий далеко вверх. Там виднеется ярко светящийся кусочек неба. Оттуда нам прямо на лица мерно опускаются мягкие снежинки. Под ногами растаявшая жижа.
Неожиданно, падающие снежинки загораживает проекция зеленой стрелочки. Всего на миг. И тут же пропадает. Той самой стрелочки, что должна показывать направления до нашей цели, и что засбоила и пропала, когда мы попали в Подземелье Мерцающего Света.
Чертова магическая навигация!
Стрелочка снова пытается проявиться. Хаотично помигивая, пыжится, насыщаясь зеленым светом. Но раз за разом пропадает. Да, и направление указывает непонятное. То вверх по колодцу, то в сторону по проходу.
Делаю пару шагов в сторону от колодца, как стрелочка пропадает совсем и даже не пытается проявиться.
Долбанные магические спутники, походу не дотягиваются сюда сигналом, или как эта хрень работает? Может металлы какие в толще породы влияют?
Блин! Какие к хренам спутники⁈
Вроде как Система должна всем заправлять. Разве нет? Так какого черта⁈
Приходится мириться.
Вверх мы точно не полезем. Тащимся дальше по проходу.
С одной стороны, путешествие становится более легким, так как нам больше никто не попадается. Ни разумных, ни агрессивных мобов. Просто топаем без препятствий.
С другой, по мере того, как поднимаемся, становится менее комфортно из-за понижающейся температуры.
Светящийся мох и лишайники скуднеют, грибы попадаются реже. Нередко видим над головой трещины или колодцы, через которые иногда проникает свет и снежинки.
— Что так холодно то? — ежась, бормочет Закко.
— Где ты холод увидел? — спрашиваю его.
— Хы! — он с силой выдыхает воздух. — Смотри.
И указывает на поднимающийся пар изо рта.
— Сопли скоро мерзнуть начнут, — дополняет он свою доказательную базу.
Качаю головой.
— Не замерзнут. Как ты собрался идти с нами дальше? — удивляюсь. — На поверхности так-то в разы холоднее.
— Капе-е-ец! — сокрушается Закко.
Выходим к развилке и — оп!
Снова стрелка стала мигать. Делаю пару шагов в один из проходов — стрелка пропадает. В другой тоже. А в третьем указательный маркер разгорается ярче, указывая дорогу именно по этому пути.
Значит, нам туда. И, чем дальше мы идем, тем холоднее становится. Закко уже трясется. И не только он один. А вот мне комфортно. И, почему-то, Лехе. Лиси же испытывает лишь небольшой дискомфорт от понижающейся температуры.
— А ты чего не мерзнешь? — обращается к Лехе Гон-Донн.
Нужно отдать хоббитам должное, они просто ежатся, а не стучат зубами, как Закко и Буги.