Продолжающего висеть в моей руке Ктулху обнюхивает чья-то морда. Округлая, большая, сморщенная. Чем-то напоминающая черепашью.

К ней присоединяется другая.

Ктулху испуганно подтягивается на своем щупальце повыше, когда его пару раз облизывают длинным узким языком.

— Эй! Чего себе позволяете, морды черепашьи? — обращаюсь к парочке существ, появившейся из пылевого облака.

В холке чуть выше пояса. Восемь лап на теле укороченной кожистой гусеницы. Гигантские, блин, тихоходки!

И я ошибся. Их не парочка. За этими двумя из запыленного прохода выходит еще одна такая. Еще и еще… Целое стадо, сцуко.

Глава 28(2)

— Вроде не выглядят агрессивными, да? — произносит Буги, делая шаг назад от увеличивающегося поголовья здоровых тихоходок.

Их уже с десяток. В туннеле становится тесно. Упитанные тела новых существ заставляют вжиматься в камни стен.

— Только голодными, — отвечает здоровяку Писс-Дум.

Но к попытке нас сожрать твари не приступают. Только обнюхивают. А среди толстых морщинистых складок на лице не разберешь, где у них пасть.

Глубинный урчатель — 18 уровня.

— Урачатели? — удивляется Закко, видимо, тоже прочитав системное название мобов.

— Уррр, — басовито и глуховато, словно через хобот, выдает один из глубинных урчателей.

А тот, что рядом со мной, дотягивается своей мордой до Ктулху, пытающегося уползти по моей руке. И как следует обнюхав, громко фыркает. Трясет головой, словно его передергивает от неприятного запаха.

— Пррравильно, та еще дррянь! — заявляет Кеша, забравшись подальше от глубинного урачателя. То есть, на мою голову. И вещает уже оттуда, указывая на фыркающее существо. — На лицо — морррда обррременнеая зачаттками интеллллекта.

— Такими, как у тебя? — уточняю у него.

— Но-но! Кешша дррраконн о-о-очень умный и ррразумный, — нахохливается питомец, оскорбленный сравнением его умственных способностей с окружившими нас мобами.

— А еще ты птица Говорун, отличающаяся умом и сообразительностью, — хмыкаю я.

— Хозяин поумнел, — задумчиво констатирует Кеша.

Своим голосом, питомец привлекает внимание глубинных урчателей. Из-за чего аж парочка ближайших ко мне, отрывая передние лапы от камней, как бы привстают и тянутся мордами к химероиду.

— Не смметь! — недовольно рявкает Кеша. — Дрракон опасен!

И отрыгает небольшую огненную вспышку.

Глубинные урчатели, поморщив морды, недовольно и обижено отворачиваются и «опускаются» обратно.

— Что-то мы себя громко ведем, — замечает Леха. — И это не считая шума обвала.

Сам парень в этот момент почесывает за отсутствующим ухом складку грубой кожи глубинного урчателя. На что тот в ответ довольно урчит. Из-за чего к сыну Макса уже тянут морды другие мобы.

— Да, — соглашается Закко, — сюда скоро чувды сбегутся. Они и шум могли услышать и вибрацию почувствовать. Причем, могут прибежать с обеих сторон туннеля.

Да, ситуация нехорошая. Куда ни сунься, везде встретят острыми «гостинцами».

— Там, кстати, проход открылся, — Гон-Донн указывает на отнорок из которого мы выбежали.

Пыль немного развеялась, и сквозь еще витающую «завесу» просматриваются области со светящимися мхом впереди.

Ну, да. Не открылся бы проход, не вышли бы оттуда эти глубинные урчатели.

— Предлагаю уходить через новый путь. Так больше шансов не нарваться на чувдов, — предлагает Лиси.

Поворачиваюсь на голос. Девушка уже уселась на спину глубинному урчателю и выпустила тому под шкуру кучу нитей, ласково что-то приговаривая.

— Ты его тело захватить собралась? — спрашивает ее Буги.

— Нет, — отвечает Совершенство. — Исследую, заодно делаю приятно, почесывая определенные рецепторы под кожей. А он в благодарность меня повезет.

Дальше мы пытаемся протиснуться сквозь глубинных урчателей в открывшийся проход. Мобы не очень понимают, что мы хотим, когда пытаемся сдвинуть с пути. Но все же, переминаясь с лапы на лапу, иногда сторонятся, открывая путь.

Пусть и медленно, но продвигаемся. Лиси, так и вообще уже скрылась в отнорке. Урачатели спокойно и без слов, ушли с пути их собрата, везущего на себе Совершенство.

А вот Гон-Донну не повезло. Здоровые тихоходки почему-то не дают ему пройти, усиленно обнюхивая. И чуть одежду с заплечным мешком не отрывают.

— У тебя есть еще что-нибудь из того, что им кинул в щель до этого? — интересуюсь у хоббита.

Вспоминаю, что именно после того угощения, существа накинулись на камни, продавив завал.

— Ну… — задумывается Гон-Донн. — Грибочки маленькие есть. Ну, те, что хавал тот чувд, упустивший какое-то стадо. Успел набрать ради алхимических экспериментов.

— А ну-ка, брось парочку подальше от себя, — предлагаю ему, догадавшись, что именно в этих грибах может быть дело.

Не зря же именно хоббита тихоходки обнюхивают. Чуют, видимо.

— Ну, ладно. Попробую. — соглашается тот.

И только достает несколько грибочков, как глубинные урчатели активизируются. Чуть всех на своем пути не сносят. Урча и даже похрюкивая тянутся к хоббиту.

Тот в легком испуге отбрасывает грибы подальше.

Тройка тихоходок бросаются за ними, толкаясь упитанными телами и чуть не застревая в проходе. Остальные мобы, сначала было дернувшись следом, возвращают внимание на Гон-Донна и продолжают усиленно того обнюхивать.

— Кидай остальное, — советует ему Леха.

— Жалко продукт, — противится такому решению вопроса хоббит.

— Бросай, давай, дурень! — рявкает на него брат. — Иначе тебя вместе с ними сожрут.

Тому приходится послушаться. Горсти грибов, разбрасываемые в разные стороны (это сколько же он успел насобирать?), приводят к «взрыву» из живых упитанных тел, резко дернувшихся вслед угощению.

— Придурок! — шипит на брата Писс-Дум. — Нас чуть насмерть не задавили!

Все же нам удается пробраться через узкий проход и оказаться в более широкой пещере с довольно низким сводом. Буги так вообще приходится немного пригибать голову. Я же иногда чиркаю макушкой по нервностям. Но неровности эти часто мягкие, состоят из лишая и мха. Слабосветящегося. Во многих местах на голых камнях заметны следы присутствия этого мха на них ранее. Видимо, глубинные урчатели подъели. Но и, несмотря на это, растительности тут много.

Полость пещеры формой напоминает гигантского ската. Приплюснутая и очень широкая. Еще тут много, полостей, ям, углублений, иных каверн, выступов. Плюс, сталактиты со сталагмитами местами срослись в общие столбы.

Из этой пещеры, помимо нового прохода, или некогда заваленного старого, выходит еще один. Почти на противоположном краю этого подземного образования. Дойдя до него, Закко резко всех останавливает.

— Вибрация, — предупреждает он, указывая ан туннель. — Далекие шаги нескольких существ. Скорее всего, чувдов.

— Хреново, — констатирую я.

Назад нам тоже лучше не возвращаться. Там скоро должны появиться проверяющие.

В это время в пещеру из прохода проникают глубинные урчатели. Часть из них разбредается, утыкаясь мордами в мох, еле слышно чавкает, часть двигает к нам, принюхиваясь.

— Не хватало, чтобы они теперь нас всю дорогу сопровождали, — бросает Закко.

— Брат, ты же все грибы выбросил? — уточняет Писс-Дум.

— Ну… — протягивает тот.

— Ну ты и балбес! — заключает хоббит.

— Стадо нашел! — доносится издалека голос со стороны туннелей, откуда мы пришли.

И голос очень похож на того чувда из первой встреченной троицы, которого ругали за потерю стада.

— Здесь коровки! — голос уже чуть ближе.

Коровки?

— Обложили, гады, — шепотом констатирует Писс-Дум.

Глава 29(1). Терпи, хоббит, терпи

Подземелье Мерцающего Света.

Дальнее приграничье чувдов, на границе с территорией диких скружей.